Уличный пёс
Москва. Декабрь 1924 года. Уличный пёс погибал. Повар-негодяй плеснул в него кипятком и до костей обварил левый бок. Летом можно было бы поесть лечебной травки, но зимой вылечиться псу было нечем. Он не ел уже три дня.

Пёс лежал в подворотне, когда к нему подошёл человек в пальто. Богатый жизненный опыт подсказал псу, что это не товарищ, и даже не гражданин, а настоящий господин, сытый и ухоженный. Пахло от него больницей. Приманивая пса колбасой и называя Шариком, господин отвёл его к себе домой.


Шарик — уличный пёс, 2 года, лохматый, кофей­ного цвета, очень умный, с большим житей­ским опытом

Глава 2.
Жизнь в профессорской квартире
Каждый приличный московский пёс умеет читать — иначе в городе не выжить. Шарик научился читать вывески, но карточку на двери господина прочесть не смог и не узнал, что подобрал его Филипп Филиппыч Преобра­женский.


Филипп Филиппыч Преображенский — профессор меди­цины, светило мировой науки, пожилой, с острой бородкой и пуши­стыми седыми усами, ироничен, прези­рает совет­скую власть

Шарику подлечили ошпаренный бок, и он остался в семикомнатной профессорской квартире. Преобра­женский омолаживал своих влиятельных пациентов, вживляя им яичники обезьян. Помогал ему Иван Арнольдович Борменталь.


Иван Арнольдович Борменталь — доктор, асси­стент и ученик Преоб­ра­жен­ского, молодой, высокий, широ­ко­плечий, очень красивый, жёсткий и волевой, предан профес­сору

Элитный дом, где жил профессор, «уплотняли»: подселяли в квартиры малоимущих жильцов. Вечером к Преобра­женскому явилось домоуправление — четыре молодых человека во главе со Швондером.


Швондер — глава домо­вого коми­тета, молодой, с огромной копной густых вьющихся волос, энер­гичный, предан делу рево­люции

Квартира Преобра­женского была под защитой и уплотнению не подлежала, однако Швондер заявил, что профессор вполне может обойтись без столовой и смотровой. Преобра­женский рассвирепел и позвонил одному из своих пациентов.

— Вот это парень, — в восторге подумал пёс, — весь в меня. Ох, тяпнет он их сейчас, ох, тяпнет. Не знаю ещё — каким способом, но так тяпнет…
После этого Швондеру со свитой пришлось убраться, а Шарик окончательно убедился, что его новый хозяин — бог.

Глава 3.
Шарик становится псом профессора
За роскошным обедом Преобра­женский услышал странное пение — это домовой комитет в полном составе пел революционные песни. Профессор расстроился. Он считал, что такие хоралы не доведут до добра страну и уж точно погубят его прекрасный дом.

…если я, вместо того, чтобы оперировать каждый вечер, начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха.
Профессор недолюбливал пролетариат и считал, что каждый должен заниматься своим делом, и тогда разруха в стране исчезнет сама собой.

Шарик окончательно поселился у профессора. Кроме Преобра­женского в квартире жили Зина и Дарья Петровна.


Зина — горничная Преоб­ра­жен­ского, иногда испол­няет обязан­ности медсестры, молодая, изящная, красивая, не замужем


Дарья Петровна — кухарка Преоб­ра­жен­ского, очень полная блон­динка, строгая

Зина выводила Шарика в новеньком ошейнике погулять, а Дарья Петровна, строгое сердце которой пёс покорил, допустила его в свои владения и позволила спать на тёплой плите. По вечерам Шарик лежал у ног своего хозяина и слушал, как тот мурлычет под нос оперные арии, изучая человеческие мозги в банках.

Но скоро идиллия кончилась. Доктор Борменталь привёз из морга плохо пахнущий чемоданчик, пса словили, усыпили и уложили на хирургический стол.

Глава 4.
Операция
Профессор Преобра­женский сделал Шарику очень сложную операцию: извлёк семенные железы и гипофиз и на их место привил человеческие органы. Это был рискованный эксперимент, профессор был уверен, что пёс не выживет.

Глава 5.
Шарик превращается в человека
Шарик выжил. За неделю он сильно облысел и вырос. Вскоре пёс отчётливо произнёс «абыр» — «рыба» наоборот, встал на задние лапы и обругал профессора матом.

Когда у пса отвалился хвост, и он начал произносить множество слов — Борменталь стал называть его существом.

Профессор сделал вывод, что «перемена гипофиза даёт не омоложение, а полное очеловечение».

Спустя три недели после операции существо могло уже поддерживать разговор. Борменталь сделал вывод: пёс умел читать.

Пересаженные псу органы были взяты у 25-летнего многократно судимого пролетария Клима Чугункина, который зарабатывал, играя в трактирах на балалайке, и погиб в пьяной драке. Преобра­женский считал, что личность донора передалась созданному им существу.

Тем временем по Москве пошли слухи о конце света. Квартиру Преобра­женского осадили богомольные старухи, желающие посмотреть на «говорящую собачку».

Глава 6.
Бывший пёс Полиграф Полиграфыч Шариков
Шарик ругался матом, плевал на пол, играл на балалайке, пугал Зину, подкарауливая её в темноте, ловил блох зубами и называл профессора Преобра­женского папашей, чем приводил его в бешенство. Боялся бывший Шарик только доктора Борменталя, который взял на себя его воспитание.

Бывшего пса начал опекать Швондер. Он подучил того потребовать у профессора прописать его в квартире и оформить ему паспорт. Бывший пёс выбрал себе имя Полиграф Полиграфыч, а фамилию взял «наследственную» — Шариков.


Полиграф Полиграфыч Шариков — искус­ственно созданный человек, бывший пёс Шарик, малень­кого роста, с очень низким лбом и жёст­кими воло­сами, неве­же­ственный грубиян и хам

Шариков ненавидел котов. Когда в квартиру Преобра­женского забрался кот — Шариков бросился его ловить, учинил разгром, свернул кран в ванной и затопил полквартиры.

Глава 7.
Наследство Клима Чугункина
Жизнь Преобра­женского превратилась в кошмар. Из-за расшатанной нервной системы профессор не мог нормально работать. Шариков пристрастился к водке и, напившись, вёл себя ещё неприличнее, чем в трезвом виде.

Вечером, когда Борменталь повёл Шарикова в его любимый цирк, профессор долго смотрел на хранящуюся в кабинете банку с гипофизом пса Шарика, а потом произнёс: «Ей-богу, я, кажется, решусь».